Крысо-секта.

У каждого нормального человека наступает в жизни период, когда его сильно стукает чем-то по голове. Вот хочу и фсё. И хорошо, если это «фсё» какое-нибудь безобидное увлечение типа вязания или посмертного хранения несчастно-облетевших древесных листиков. Однако, увы, человек существо беспокойное и когда у него в жизни все хорошо и стабильно – ему становится скучно.
Мое «фсё» формировалось довольно долго, но в окончательном его созреве я смело могу обвинить свою подругу, которая как-то восторженно мне рассказала о «пушистых, безмерно ласковых и беспредельно преданных мордах». Послушав ее речи, я прониклась и решила узнать, кто же эти чудо-юды, как они выглядят и где их найти.
Каково же было мое разочарование, когда я узнала, что в придачу к «пушистым и ласковым» мордам идут длинные хвосты и точильные зубы. Да еще и название у этих «чудесат» было неблагозвучное – крысы. В моей голове – крыса вредитель. Не, я животных люблю. Очень люблю. Но именно крыс предпочитала любить на расстоянии. Лучше уж там какой-нибудь хомячок или маленькое пернатое в качестве «кратковременного спутника жизни». Но крыса…
В общем, к воодушевленным вещаниям подруги я отнеслась кисло, но любопытство вещь страшная. А скука еще коварней. Когда же я скептически полезла на просторы информационной паутины и нашла там целые общества помешанных крысолюбителей – удивлению моему не было пределов.
«Секта» – уверенно сказала я сама себе и позакрывала вкладки. В моей голове никак не могли уложиться на одной полке два слова: «крысы» и «любовь».
Помотав головой и избавившись от наваждения маленьких, симпатишных мордашек, я со спокойной совестью пошла пить чай и думать о том, чем бы себя занять. Но совесть имела свое мнение, и успокаиваться не хотела.
В свое оправдание могу сказать, что сутки я стойко выдержала, гордо обходя стороной зачем-то сохраненные вкладки крысо-форумов. Тем не менее совесть меня таки добила (кому ж как не ей знать обо всех слабых местах?) – с дрожью начинающего наркомана я открыла вожделенные ссылки и… и вот тогда и наступило на меня это «фсё». Наступило так неплохо, веско, притоптав когтистыми лапками и постучав по лбу хвостом. И уже через несколько дней лихорадочного изучения всего и вся, при виде крыс я тряслась похлеще своих золотых рыбок, которые с подобной страстью тряслись перед банкой с кормом.
Так и пополнилось тайное общество почитателей длинных, чешуйчатых хвостов на еще одного сектанта.

Спасибо девочки правда чудесные.
Я долго искала подходящую вет-клинику, потому что не доверяю нашим врачам категорически. На этом же форуме я нашла адрес биосвита и имя Ольги Викторовны. Нам она понравилась, у нее и лечимся

Единственный вменяемый ветеринар, из тех, что я встречала. Хотя я лично надеюсь, что больше ее не увижу 

Майла.

- Я хочу крысу, – сказала я подруге и выслушала несколькоминутное злорадное хихиканье. – Пойду сегодня в зоома…
Договорить мне не дали. Послышались нечленораздельные слова, которые писать тут будет моветон, и какие-то совсем нечеловеческие звуки полного возмущения. Слегка оторопевшая, я на всякий случай углубилась в крысиную интернет-энциклопедию, надеясь там найти диагностику нервного срыва подруги. Нашла я там нечто другое. Все как один крысолюбы отчаянно и злостно порицали всеми доступными им словами и фырканиями несчастные, бедные зоомагазины и зоорынки. В душе моей взыграла смутная позиция оппозиции. Но к умным речам крысоводов со стажем я решила таки прислушаться (а может просто испугалась довести подругу до инфаркта).
Засучив рукава, я с воодушевлением полезла во все украинские известные питомники. Впрочем, моему воодушевлению долго жить не пришлось. Узнав, что в Украине всего три (как три?! почему у кошек всяких по сотне, а у крыс три?!) питомника этих расчудесных звериков, воодушевление печально нахмурилось. А узнав, что в моем родном городе нет ни одного – сдулось окончательно и тоскливо сползло куда-то вниз.
Несколько дней я мучилась нелегким выбором. Тогда мне казалось кощунством везти несчастное, маленькое животное через полстраны в наших грязных, страшных вагонах с не менее страшными и ненадежными проводниками. Воображение злорадно подсовывало картинки, как я открываю переноску, а там исхудавший и холерно кашляющий полускелет. Насмотревшись свое воображение, я покачала головой и решила для первого раза так не рисковать (и конечно пофиг, что многие крысы так и путешествовали по всей стране, истинно-русско-украинский человек всегда мудро поднимает глаза к небу и аргументирует все двумя исчерпывающими словами «авдруг» и «авось»). Но и шокировать подругу зоомагазиновскими «бедными, больными, чахоточными, разваливающимися и беременными» крысами мне тоже не хотелось. Поэтому я грустно зажевала губу и опустилась куда-то вниз к своему сдувшемуся воодушевлению, решив – не судьба.
Тем не менее, судьба справедлива и всепонимающа. Через еще несколько дней моих разочарованных тыков пальцами в трех одиноких рыбок, она смилостивилась и послала мне шанс. Шанс этот вылупился на меня с монитора двумя красными бусинами и лопоухими ушами-пропеллерами. «Слон!» - восторженно запищала я. На мой крик прибежала мама, увидела фотку и с подозрением разочаровала меня: «Это крыса». Но мне было уже все равно. Я влюбилась в это маленькое, песочно-карамельное чудо, которое сидело, прижавшись к еще одному точно такому же.
Раскопав побольше информации, я узнала, что хозяйкой очаровательных детишек является заводчица, у которой раньше был питомник. А самое главное – малышка ждала моих трепетных объятий в моем родном городе.
Набирая трогательное письмо заводчице, я уже пускала скупую слезу, представляя как это очаровательнейшее создание будет сутками лежать у меня на коленях и тихо пощелкивать зубками (ну а что, почти сбылось).
За вожделенным дитем я отправилась как можно скорее, пританцовывая в маршрутке по ногам обозленных пассажиров. Придя домой к заводчице я с некоей опаской присмотрелась к куче разноцветных, разношерстых крысюков, ползающих по дивану и увидела две «свои» девочки. Нужна мне была одна (тогда в моей голове еще не зародилась эта абсурдная мысль «ей же будет скучно!»). Посмотрев на две абсолютно одинаковые моськи, я протянула руку и поймала первую попавшуюся. Крыса скомкалась, сжалась и как-то поникла, видимо расценивая перспективы будущего содержания у неопытной дилетантки. Но я держала ее крепко и донесла домой во вполне целом состоянии. Что нельзя сказать о кармане моей куртки. Видно от нервов у животины проснулся ее природный инстинкт «грызть, грызть, грызть…». Радуясь, что маленькая негодяйка ограничилась только курткой, я с гордостью водрузила ее в новенькую клетку. Крыса тут же грустно свернулась сиротливым калачиком на железной решетке и вцепилась в нее зубами, приготовившись умирать. Пожав плечами, я оставила ее «обвыкаться» в компании корма и воды, а сама пошла дальше изучать крысиные форумы.
Пока крыса привыкала к участи заложницы, я привыкала к необъятным спискам «можно/нельзя» крысиного фуршета.
- Да что ж это такое! – возмущалась я рыбкам. – Каждый вечер разнообразные каши, постоянные фрукто-овощи исключительно свежих и отборных пород, раз в неделю мясо, семга и перепелиные яйца, раз в два дня йогурт, детское питание, раз в выходные цветы любимых фиалок! Да я сама так никогда не ем!
Рыбки сочувствующе виляли хвостами и плавали за моей рукой, сжимающей корм, а я продолжала негодовать:
- И это из того что необходимо! А чего им нельзя – там список на несколько томов, который я и к старости не прочитаю. Нет, вы представляете?!
Рыбки грустно кивали, доказывая всем своим голодным видом, что они куда лучше крыс, лишь бы им дали их еду. Выговорившись, я вернулась к штудированию списков «можно/нельзя», а моя крыса в это время, наконец, очухалась и начала вычищать свою драгоценную шубу от моих грязных отпечатков.
Дочитав длинную статью и запомнив примерно треть, я облегченно вздохнула. Но не тут то было! На глаза попались талмуды, в которых сектанты детально описывали методы приручения, выгула, обустройства жилища и подселения. Я застонала. Крыса злорадно щелкнула зубами и… улыбнулась. Увидев эту улыбку, я растаяла, открыла клетку и словила выпавшую на ручки чуду. Она сонно зевнула, потянулась, радостно на меня письнула и свернулась теплым, бархатным комочком, продолжая во сне улыбаться и щелкать зубами. Прослезившись, я прижала свой комочек к груди, тихо шепнула: «звать тебя будут Смайлик», и уселась к компьютеру перечитывать столько буковок, сколько я за школьные годы не читала.

Мы не знаем, что порядочным крысам спать надо в клетках, в гамаках. Неееет. Мы уверены, что порядочные крысы спят на полочках для дисков.

Выложу фотки со вчерашней прогулки. Мнооого фоток, надеюсь никто ругаццо не будет.

Подло застукана, оттого такой вид - уши прижаты, глаза горят, лапа замерла в нерешительности:

Поняла, что застукали и засмущааалась:

Красавица моя дурная:

Нао стало обидно, пытается выпхать Майлу из кустов:

Майла подлиза. Подлизывается к Наоко, чтобы та отдала свою заначку:

Все подлизывается:

А тут зверь учится быть страшным и опасным:

Не очень вышло:

Крысо в перьях:

Нао отдала заначку. Смайлик счастлив и медитирует:

Похожа?

К-камушек.. можно потрогать?.. М-можно?

Просто фостик:

Жизненная позиция Майлы - жо*** ко всему миру:

А тут мы ностальгируем. Вспоминаем долгие и нудные часы перевязок, перепопонок, мазей (вон какой взгляд безумный, думала разорвет эти бинты):

Не знаю чего их к этому камню так манило (мама из Анкора привезла):

Йожиг счастлив:

Спать удобней всего под задней частью подруги:

А есть в вертикальном положении (у крыс пища так чтоли лучше усваивается?):

Спасибо за комплименты    буду стараться, выкладывать еще рассказики.
Веда, Нао действительно очень похожа на Крысь. И не только внешне. Да и судьбы у них весьма схожие. Эта тоже сидела обделенным куском испуганно-злой шерсти в магазине.

Что-то за ночь явно произошло.. Прихожу сегодня и вижу, что Майлу депортировали спать в туалетный лоток. А Наоко вальяжно расстелила телеса по всему гамаку :dontknow: 
Так что, в тему решила бросить еще один рассказик о нашем подселении.

Вопросы подселения.

- И что теперь делать? – Недоуменно вопрошала я, глядя на две закрытые клетки, в которых лежали две одинокие крысы с грустными глазами. Из всех прочитанных статей я запомнила только слово «карантин», который выдержала, пока Нао не обросла шерстью и не пришла в чувство. Но вот что делать дальше для меня было загадкой. Ведь брала я крысу для того, чтобы Майла не страдала и не чахла в гулком одиночестве. Чтобы было кого обнять, поцеловать, вычухать и стукнуть по морде в случае ПМС. Но сейчас крысы жалобно лежали в двух далеко расставленных клетках и о существовании друг друга догадывались лишь смутно.
Открыв форум, я ужаснулась. Там очень подробно описывались все «трудности», связанные с подселением. Хотя я бы назвала это мини-гражданско-крысиной революцией, переросшей в войну. Там были разодранные уши и выдранные клочки волос (как крысиных, так и человеческих), откусанные по самый палец когти, изъеденные слюной хвосты, выпотрошенные гамаки и руины клеток. Подрагивая, я косилась на два невинных, трогательно свернувшихся комочка. Неужели все эти страсти ждут и мою бедную душу?
Мне было тяжело представить как мои любимые, холеные доченьки превращаются в ядовитых горгон и вгрызаются друг другу в глотки, разбрызгивая вокруг волны крови. Начитавшись и насмотревшись этих ужасов, я выключила компьютер и задумалась.
Конечно, Майла была хорошей и ласковой девочкой, но откуда мне было знать, что за монстр подло поджидает в этом пушистом нутре? Что за вурдалак прячется за этими честными, красными глазами? Но и проходить все этапы советов по подселению так не хотелось. Хотелось швырнуть малявку в клетку к старшей и сразу же увидеть утопическую картину взаимной любви до гроба (с учетом, что гроб наступит не сиюминутно).
Прошло еще несколько часов, прежде чем моя психика отошла от прочитанного и увиденного, и я решилась свести своих крысюнь на нейтральной территории. Заблаговременно набрав бинтов, перекиси, тампонов и брызгалку для цветов, я застелила диван покрывалом (мысленно простившись с ним и воздав хвалу) и выпустила двух девиц.
Я была готова к душераздирающим пискам и кровавым бойням, приготовившись реагировать быстро и четко. Но меня ждало глубокое разочарование. Нао, приметив, наконец, свою одноплеменницу, радостно пискнула и ринулась к ней. Сделав неуловимый выпад, малявка рухнула на спину, расставила лапы и всем своим видом сказала: «я твоя, бери меня».
Майла у меня слегка подслеповата, я это всегда знала, но после того случая убедилась окончательно. Взрослая тетка покачала головой, наводя фокус и не заметив малую начала движение вперед. Только после того, как эта пузатая флегматичка наступила на голову подпикнувшей и распластанной Наоко, Майла поняла – она в этом убогом мире не одна. Наклонив голову, крысь понюхала ребенка, лизнула (я подозреваю, это была проба на съедобность) и пошла дальше. Нао осталась лежать вверх пузом, пока я не почесала ее и не перевернула.
Разочарованию моему не было пределов. И это все?! А где же разодранные уши и откусанные хвосты? Где летящая клочками шерсть? Плюнув на крыс, я пошла убирать назад бинты и тампоны. Побрызгала цветочки. А когда вернулась, увидела картину достойную кисти какого-нибудь романтичного и неизвестного художника: Майла растянулась на верхней перекладине дивана, распластав свои бочка, а малявка расположилась сверху, иногда попискивая и выгрызая загривок новой знакомой.
Умилившись, я сгребла крыс в охапку и пихнула в клеть, забыв про все предостережения и ужасы подселения. Крысы сонно зевнули, немножко побегали, Майла показала свое жилище, и через несколько минут обе уже спали в обнимку на любимой полке над клеткой, отвергая и ее и мои гамаки.

Как я провела уикенд.

Субботнее утро – это святое время. Время, когда можно презрительно отпихнуть будильник, с наслаждением вытянуть ноги и злорадно увалиться досматривать сны, которые в будние дни обрываются на самом интересном.
В окна барабанила мерная морось, убаюкивая и наводя романтическое настроение. Ведь не надо было никуда бежать, ковыряя неподъемный, неоткрывающийся зонт. Потянувшись, я выпласталась из-под одеяла, переложила уютно затарахтевшую кошку с живота на подушку и отправилась делать любимый кофе с медом, перцем и лимоном.
Субботнее время – это время благодетели. Вся нежить (в лице маршруточников, шефов, матюгливых теток с бидонами, истеричных фиф и т.д.) уходила на покой, заползая в свои могилы-склепы, и никак не могла дотянуться когтистыми лапами до вальяжного коротания этих прекрасных часов.
Разнеженная и благодушная, я решила побаловать своих хвостатых ушастиков легким завтраком в постель. Нарезав фруктовый салат, я степенно подошла к клетке. Девочки сладко спали в туалете формочкой «инь-янь», трогательно сжимая лапками чужие хвосты. Постояв с кофе и понаблюдав за этой бесподобной картиной, я поставила кормушку с фруктами и на цыпочках, чтобы не разбудить, вышла на кухню продолжать наслаждаться покоем.
Субботнее утро – это неприкосновенное время, и нарушить его размеренную тишину может только самая бесчувственная, стервозная и злорадная тварь. Увы, в моем доме таковая оказалась в наличии.
Почитывая книгу, я вдруг вспомнила, что оставила дверцу клетки открытой. В принципе, девочки редко когда без меня решались выскакивать в этот страшный и коварный мир. А сейчас они еще и сладко спали, суча лапками. Но все же, от греха подальше и чтобы не искушать судьбу – я решила пойти закрыть хромированный терем.
Вернувшись в комнату, первое, что я увидела – это Майла в позе «я ничего не делаю, я ничего не задумала, и вообще это не я и меня здесь нет». Животное стояло уже на выходе, подняв одну лапу, прижав уши и качаясь из стороны в сторону, словно пытаясь избавиться от моего отображения, как от миража.
Цыкнув, я загнала ее назад, подпихнув попой к фруктам. Майла грустно вздохнула, отвернулась от меня и пошла трапезничать. Я успокоилась. Потом вспомнила, что у меня все-таки две крысы.
Знаете, бывает такое нехорошее ощущение, которое поднимается из низа живота и постепенно доходит к мозгу плохим предчувствием? Тупо постояв несколько секунд у клетки, я с лихорадочной надеждой, которая уже начала издыхать, поискала черный капюшон по всем уголкам. Заглянула во все домики и гамаки. Пусто. Майла злорадно подняла морду и махнула на меня хвостом. Я начала приходить в отчаяние.
Если крысы нет в клетке и на столе – это значит, что крыса упала на пол. А на полу у меня масса щелей, схованок и дыр, куда можно запихнуться, забаррикадироваться и там доживать свой короткий век.
- Нао.. – дрогнувшим голосом позвала я крысь. Ответом мне служила тишина и любопытная морда кошки, заглянувшей в комнату.
- А ну брысь! – Закрыла я за кошкой дверь и полезла на пол, искать пропажу.
- Нао, Наоко.. малышка моя сахарная, где ты? – Приторно-льстиво сладкими зазывами начала я подлизываться к гадине. Со стороны стола послышалось шебуршение. Сделав резкий выпад, я распласталась и заглянула в щель. Из щели торчал любопытный нос.
- Нао! – Преждевременно обрадовалась я, просовывая пальцы в щель. Крыса учуяла родной запах, лизнула пальцы, а потом сиганула внутрь, подальше от моей руки.
Тому криворукому и безглазому инвалиду, что делал мой стол, я бы при встрече еще раз выкрутила руки и выбила глаз. Ну вот кто будет делать подставки стола, закрытые с наружной стороны и имеющие узкую щель по всей длине с изнаночной? А главное – зачем?! Туда ничего не сложишь, никого не поместишь и пустота там абсолютно ни к чему. Ко всему прочему, стол мой подвинуть можно только разобрав по частям, а сама я с такой задачей не справилась бы.
Отодвинуть стол не как, просунуть в щель можно только кусок пальцев, подцепить ничем нельзя..
- Твою крысью мать! – В сердцах прошипела я в сторону щели. Ответил мне смачный хруст объедаемого ковра.
Попытавшись успокоиться, я поудобней устроилась возле норки и начала лживо обещать:
- Ути моя деточка, выходи к мамочке. Мамочка тебе даст шоколадку и сыр. Между прочим, милку с миндалем и радомер. Мамочка даже тебе сделает шоколадно-сырный бутерброд. Моя любимая солнышка, моя кыыыся, ну давай… выходи, мой котеееночек.
«Я тебе оторву хвост и пущу на пуфик для Майлы, обормотище!» – тем же временем негодовала я про себя.
Нао снова высунула нос, увидела мои «честные» глаза и даже рискнула просунуть голову. Продолжая ласково обманывать доверчивое существо, я стала ждать, когда ребенок взберется по моей руке на плечо, как она это всегда любила делать. Ах-ха, щаз! Ребенок положил голову на мои окоченевшие пальцы и с блаженным видом начал слушать мои лестные речи, при этом даже прикрыв глаза от удовольствия. Сорвав голос до сипа, я решила действовать. С диким криком индейцев, ловящих антилопу, я сделала выпад вперед, пытаясь уцепить троглодитку. Реакция крысы оказалась потрясающа. Пока я только заносила руку – она уже скрылась в глубинах, недоступных мне.
Хрипло матюгнувшись, я пошла к холодильнику. Достала кусок шоколадки, положила сверху кусок сыра и вернулась на свой пост перехвата. Выманивала пищей я эту… эту… эту крысу около 40-50 минут. Она подходила, нюхала, делала попытки ухватить, но выходить за наживой «в свет» категорически отказывалась. Устав нянчить ее едой, я вернулась к клетке, ухватила сладко спящую в гамаке Майлу и поднесла к щели.
Майла спросоня испугалась, сжалась в пальцах, а потом вскочила на шею, оставляя на руках кровавые борозды от когтей. Взвизгнув, я сделала вторую попытку выманить крысу крысой. Минут 30 они общались в неустойчивом положении – Майла в моих руках, а Нао по ту сторону щели. Выглядело это примерно так:
М: Ну ты что, дура? Нафига тебе та щель? Идем в клетку.
Н: Да канешн! Это ты дурная. Тут темно, хорошо, есть фломастер, ковер и какой-то сухарь.
М: На кой черт тебе сухарь, если в клетке еды пять мисок?
Н: А так интересней – самой добыть.
М: Отравишься помоями. Послушай умную доминантку – вылезай из этой дыры.
Н: Да ты старуха! Сама попу протиснуть не можешь, вот и завидуешь!

Видимо, Майлу оскорбили в ее лучших чувствах. Крыса резко отвернулась, заскрежетала зубами и бескомпромиссно удалилась мне под волосы. Решив больше ее не мучить – я вернула ее в клетку.  А клетку поставила на пол, входом к щели, и решила выжидать.
Выжидала я два часа. Дождалась того, что на улице прекратился дождь, меня позвали в магазин и мой недавно сдохший фикус вдруг ожил. Нао не вышла. Она методично стачивала ковер и вообще чувствовала себя просто отлично, чего нельзя было сказать о моих нервах.
Застонав, я решила, что либо сейчас сделаю последние усилия и вытащу ее, либо моя вторая крысь будет жить под столом, оставив Майле всю клетку.
Подсунув в клетку решетку от полочки, я прислонила ее к стене. Сделала я это потому, что помнила о заветной любви Наоко – лазить, лазить и еще раз лазить. Приманка подействовала! «Послушный ребенок» (какой дьявол подначил меня так назвать это ходячее бедствие?!), заинтересованный решеткой, выполз, быстро вскарабкавшись наверх. Прикусив от напряжения губу, я резко подсунула руку под низ и крепко сжала бело-черную тушку. Крыса заорала. Крысу убивали. Крысу схватили, сжали и решили расчленить. Крысе решили оторвать лапы и хвост, оставив бездыханное тельце на съедение кошке. Поэтому крыса орала как полагается – громче поросенка.
Вздрогнув, я поспешила бросить этот граммофон в клетку и быстро закрыть дверцу. Нао укоризненно посмотрела на меня, схватила кусок банана и гордо удалилась в гамак, объедать свою обиду.
А я пошла пить валерьянку, вспоминая каким чудесным было это субботнее утро.

Хто вредный? Я вредный?